Сиятельный - Страница 82

– Рассказывай! – потребовал он. – Рассказывай все с самого начала или не мешай пить и проваливай!

Я отвернулся к мутному окошку под потолком, собрался с мыслями и усмехнулся.

– Да нечего особо рассказывать, Рамон. Просто хочу знать, где можно отыскать этих ублюдков.

Лисы-оборотни были легендой китайского квартала; его страшной сказкой.

Когда в сточной канаве находили очередной изуродованный труп или бесследно пропадал разозливший местные триады упрямец, когда лишившиеся ушей и пальцев бедолаги наотрез отказывались говорить о своих мучителях, все знали, что за этим стоят лисы. И как всякая легенда, лисы были неуловимы. При этом на рожон они никогда не лезли и работали только в пределах китайского квартала.

Именно так и заявил Рамон, выслушав мой рассказ об убийстве Исаака Левинсона.

– Во всех газетах пишут о Прокрусте, – добавил он.

– Это не Прокруст! – разозлился я. – Ты меня слушал вообще? Прокруст никогда не кусал свои жертвы!

– А лисы-оборотни никогда не выбирались из китайского квартала, – парировал констебль. – Узкоглазым прекрасно известно, что с ними станется, если разозлить Третий департамент.

– Последнюю пару дней все твердят о Прокрусте. Лисы могли решить, что преступление спишут на него!

– Лео! – вздохнул Рамон. – Признайся, ты просто хочешь повесить убийство на своего ростовщика, чтобы не отдавать долги.

Я не стал открещиваться от этого мотива. От желания раз и навсегда избавиться от господина Чена у меня разве что руки не чесались.

– Сколько ты ему должен? – спросил вдруг Рамон.

– С процентами? – задумался я. – Около десяти тысяч франков.

– Адский пламень! – вырвалось у констебля. – За такие деньги можно и убить.

– Вот видишь.

– Я имею в виду тебя, не его, – поправился Миро. – Ты замешан в этом деле по уши, дружище, но у тебя есть мотив. А я и близко к нему не подойду.

В словах приятеля крылся вполне откровенный намек, поэтому я достал бумажник и выложил на стол последнюю сотенную банкноту, оставшуюся от аванса.

– Мне нужна информация.

Рамон накрыл деньги ладонью и уточнил:

– Информация – и только?

Я заколебался. Одному в китайский квартал соваться чрезвычайно опасно. Никакой талант не поможет, если ударят в спину. Рамон бы в этом деле чрезвычайно помог, к тому же у него были нужные связи.

– Информацию об убийце Левинсона оценили в тысячу франков, – медленно произнес я. – За мертвого убийцу с доказательствами вины заплатят три тысячи. За живого – пять.

– Пять тысяч – это немало, – прищурился Рамон.

– Пять тысяч на двоих.

– Вот уж нет! – отрезал констебль. – Прижав ростовщика, ты спишешь десять тысяч долга, а рискуем-то мы одинаково! Ищешь моей помощи – играй честно!

Я какое-то время обдумывал его слова, потом выдвинул встречное предложение:

– Три тысячи тебе, остальное мне. Идет?

– По рукам, – легко согласился констебль, понимая, как непросто захватить оборотня живым.

Поговорку о дележе шкуры неубитого медведя, которую неоднократно повторял отец, я упоминать не стал. Рамон и без того прекрасно осознавал, сколь невелики шансы у нашей авантюры на успех. Лишь немалый куш на кону заставил его рискнуть и поддержать мою опасную затею.

Когда констебль отставил пустую кружку, я предупредил:

– Понадобится лупара.

Рамон скривился, будто разом выхлебал стакан лимонного сока, и потребовал:

– Гони пятьдесят франков.

– С чего бы это? – нахмурился я. – Сержанту в арсенале за глаза хватит десятки! Тебя ведь еще не уволили!

– А патроны? – напомнил Рамон. – Сам посуди – десятый калибр с серебряной оболочкой задешево не найти. А я не собираюсь охотиться на Прокруста с голым задом!

– Забудь о Прокрусте!

– Лисы-оборотни – обычная банда, – уверил меня констебль. – Лисы, ниндзя, душители Кали – все они простые убийцы, никак не связанные с преисподней. Зловещая репутация – вот и все, что у них есть. На дворе – конец девятнадцатого века, черт побери! Лео, время магии ушло!

– На прошлой неделе мы охотились на суккуба, – напомнил я.

– Разве я что-то говорил об инфернальных созданиях? – пожал Рамон широкими плечами. – Потустороннего отребья остается в нашем мире немало, но тайных магических орденов давно нет! Люди просто не способны хранить секреты, тебе ли не знать? Банда оборотней – это даже не смешно. Думаешь, у Третьего департамента нет осведомителей в китайском квартале? Да эти лисы просто напускают тумана и запугивают мистикой безграмотных олухов…

Я скептицизма приятеля не разделял, но не преминул им воспользоваться.

– Зачем тогда тебе серебряные патроны?

Рамон рассмеялся:

– Лео! Я же тебя знаю. Сейчас мы пытаемся прижать бандитов, а через пять минут охотимся на Прокруста. И кто бы что ни говорил, оборотни – это не сказки…

– …но всего лишь жертвы наследственного заболевания, – закончил я высказывание приятеля.

– С острой аллергией на серебро, – подтвердил Рамон.

– Механист!

– Реалист, – возразил констебль.

– А господин реалист не желает заплатить за патроны из полученной сотни?

– Лео, своей мещанской мелочностью ты меня просто убиваешь! Ты же аристократ, представитель старинного рода Косице!

– Сто франков – это сто франков.

– Сто франков – это четыре констебля, которые постоят рядом, пока мы будем задавать вопросы, – заявил Рамон. – Лео, что с тобой? Ты всерьез собирался сунуться в эту клоаку без прикрытия?